Форум » Архив » Планета МИЕНА (3) » Ответить
Планета МИЕНА (3)
Нурико Рюэн: Планета: Миена Местоположение/спутники: Третья планета системы Ойя. Поверхность/Климат: Северная часть Миены, прилегающая к побережью океана, занимает обширные равнинные территории между берегом океана и северными отрогами Центральной и Восточной горной гряды. Визитной карточкой региона считаются обширные равнины, часто заболоченные и заросшие редколесьем, и древний вулканический лакколит горы Мьено-таста-дель-конта (5794 м) над уровнем моря. Особенности/экономическое положение: Живописная природа Миены, протяженные морские побережья, уникальная природа, могли бы сделать планету привлекательной для туристов. Однако сомнительная слава "Локомбии" ("безумная страна"), раздираемой внутренними конфликтами и засильем наркобаронов, не позволяет оценить эту колоритную планету по достоинству. Ботога - столица планеты, самый крупный город планеты. Город лежит на берегу реки Рио-элега, в обширной котловине плато Сабана-де-Ботога. Богота становится столицей Миены (с 1739 - вице-королевства) Новый эдем. После обретения независимости от федерации (1824 г) город переименовывают в Ботогу, а к концу XIX века он становится крупным центром. Несмотря на выгодное географическое положение, развитие Миены долгое время сдерживали недостаточные транспортные связи с остальной частью галактики, поэтому к 1940 году здесь осталось всего 3000000 жителей. Лишь гражданские войны 1942-1958 гг. привели к массовому бегству с разоренной войной планеты. Это планета роскоши, бродяг, трущоб, торговцев наркотиками и вечных пробок. Именно эта удивительная смесь процветания и бедности, суперкаров и вьючных мулов, ультрасовременных офисов и нищих кварталов делает Миену одной из самых очаровательных и, в то же время, хаотических и агрессивных планет. Основной ресурс дохода планеты, это производство и экспорт натуральных, растительных наркотиков и основанных на этом лекартсвенных препаратов. Правление:Президент Миены - Жерар Денье. 57лет. Женат, двое детей. Сын 18лет. Дочь 17 лет. Политические связи/договорённости: Статус Независимой планеты. Президент Миены.Жерар Денье. 57лет. Женат, двое детей. Сын 18лет. Дочь 17 лет.
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн Слышит... слышит.. я знаю. Он вытаскивает меня из воды, вытирает полотенцем.. лучше бы он больше не притрагивался вообще.. как больно... Он отнес меня обратно... оох.. на живот... привязывает.. я уже ничего не воспринимаю.. только немое осознание факта боли... На спину что-то льется... я напрягаюсь от жжения и падаю в темноту..
Рэнорд Иствайн: Вернулся в ванную. Осмотрел себя еще раз. Оказывается, я слегка оцарапал грудь об остатки стальной стружки, застрявшей в коже Нурико. Надо же, даже не почувствовал. Обмыл и обработал все мелкие ранки. Засунул грязную одежду стираться. Накинул халат и направился в кухню. В холодильнике нашелся сок и пару гамбургеров. Замечательно – потреблять что-то горячее я сейчас не в состоянии. Аккуратно поел, потратил на это гораздо дольше обычного – приходилось беречь язык. Затем занялся поиском нужного материала для осуществления моей затеи. Раз уж Нурико так любит этого своего Макса… Кстати, об Ангеле… проверил сигнал его маячка – все еще в космопорту Енаса. Сначала найти крепкую, плотную ткань. Затем достаточно тонкий железный прут. В процессе поисков прута наткнулся на остатки коммуникационного провода – прихватил с собой, его можно неплохо использовать. Еле нашел старую бензиновую горелку – на одном из заброшенных складов – вероятнее всего, в начала эксплуатации месторождения случались отключения электричества. Горючее и зажигалку найти труда не составило. Под финал поисков, срисовал с экрана ноута татуировку Трэдинэ. Вернулся к Рюэну, притащив все собранное мною барахло. Мальчишка без сознания – так даже лучше. Заменил связывающие его веревки на провод, гораздо больнее режущий кожу. Растянул так, чтобы он не смог дернуться и помешать мне. Прикрепил рисунок с крыльями в изголовье кровати, чтобы было видно и мне, и Нурико, когда очнется. Аккуратно вытащил у парня из спины остатки стальной стружки – он даже не пришел в себя, только слабо простонал. Пристроил горелку рядом с кроватью, разжег. Обмотал правую руку тканью на три раза. Взял железный прут, раскалил его и, примерившись, начал выжигать на спине Нурико как можно более точную копию татуировки Ангела…
Нурико Рюэн: Сквозь толщу бессознания я почувствовал острую резкую боль. Я инстинктивно шевельнулся, пытаясь избежать боли, и не смог. Что-то жесткое врезалось в мои руки и ноги. Я застонал и открыл глаза. Я лежал лицом вниз, растянутый так сильно, что, наверное ещё чуть-чуть, и у меня будут выламываться конечности.. Моя спина пульсировала болью. Я попытался посмотреть в бок, но ничего не увидел. Зато прямо предо мной висел рисунок..татуировки Макса... что.. зачем? - Тыы... что ты там делаешь?!! Я знал, что он стоит сзади.. знал, что он там есть.. и это он опять причиняет мне боль...
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн Моя славная шлюшка пришла в себя - лучше и не придумать. Даже умудряется вопросы задавать своим окончательно севшим голосом. Встаю, обхожу кровать так, чтобы он мог видеть меня с прутом, покрытым копотью, в руке. - Собираюсь сделать из тебя миленького ангелочка.
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн Он встал передо мной и я увидел в его руках какой-то железный прут.. Что.. он собирается им делать?! Страх ледяным клубком свернулся во мне. - Ччем... как?
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн Усмехаюсь, близко-близко наклоняюсь к его расширенным от ужаса глазам багряного цвета: - Художественным выжигом, солнышко.
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн Я замотал головой, дернулся.. и мне мои запястья еще сильнее обхватила веревка... нет.. какой-то провод... - Ты... Ты... этого не сделаешь...
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн - Глупый, наивный, славный ангелочек... - растягиваю я слова, отходя к горелке. Я снова нагреваю чуть остывший за время нашего разговора прут и продолжаю рисовать крылья. И наслаждаться музыкой его боли. Иногда я наклоняюсь, сверяясь с рисунком, тогда полы моего халата и волосы слегка касаются израненной, обожженной спины Нурико. Время от времени я отхожу к горелке подогреть прут. Нарисовав половину одного крыла, решаю дать пареньку передохнуть. В мои планы не входит его смерть от болевого шока. Или то, чтобы он сорвал голосовые связки от непрерывного крика. Откладываю прут, снимаю с руки защитную ткань, сажусь у изголовья. - Ну как, - спрашиваю, схватив за волосы и поворачивая лицом к себе, - чувствуешь себя немного окрыленным?
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн Он уходит из моего поля зрения, и мне становится ещё страшнее... Я не вижу.. только знаю. и могу представлять... От ужаса ожидания я даже ничего уже не говорю. Долгие мучительные минуты приготовления.. А потом касание прута моей кожи. Я не выдержал и закричал. Он придерживал несколько секунд прут, выжигая... это заставляло вылезать глаза из орбит от боли... орать насколько хватало голоса... Все прежние раны забылись новыми, появляющимися на моей спине... Короткая передышка..... Он схватил меня за волосы.. Что он хочет?.. Что ему надо?.. Я не мог понять.. что он говорит... я его не слышал.. не понимал...
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн Мальчишка смотрел непонимающим взглядом, затуманенным болью. Он не слышал меня, не понимал. Я же хотел, чтобы он был в сознании. Я сходил на кухню, принес какие-то полуфабрикаты из морозилки. Настолько ледяные, что кожа почти примерзала к ним. От боли, пока я буду приводить его в чувство, Нурико мог в таком состоянии прикусить язык. А мне бы еще хотелось слышать его сладкий холосок со страстной хрипотцов, появившейся моими стараниями. Взгляд упал на кнут. Я поднял его, сунул все еще грязную рукоятку Рюэну в рот, так, чтобы он не смог его закрыть. Затем приложил принесенную заморозку к коже спины, над уже готовым куском крыла, шепча на ухо: - Приходи в себя, малышка...
Нурико Рюэн: Он куда-то ушел, оставив меня в покое... Но скоро вновь вернулся и сунул что-то мне в рот... что-то резко пахнущее... И я теперь не мог закрыть рот... Спазмы сжали мое горло... Но тут моей спины коснулось что-то очень ледяное и я глухо застонал...
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн Нурико застонал, прикосновение воызмело действие. Я провел несколько раз холодным вокруг ожога. Если моей руке холод казался обжигающим и я не мог спокойно долго держать его... то израненной спине Нурико эти медленные прикосновения должны были казаться в несколько раз более жгучими. А рядом с пульсирующей болью свежего ожога холод должен был чувствоваться еще сильнее. Еще не наделенный крыльями ангел стонал - видимо, кричать уже не мог... Я приложил холод к его лбу, сам практически ложась на него сверху и прижимаясь к спине. Некоторое время я подержал зморозку у его лба, поприклабывал к горящим щекам, пока не решил, что он достаточно пришел в себя, чтобы продолжить. Намотал на руку ткань, снова нагрел прут, провел по тому месту, где собирался выжигать дальше, холодной заморозкой, а потом сразу же приложил раскаленный прут. О! эта тварюшка еще в состоянии кричать, даже рукоять во рту не помеха... Отлично! Я продолжил рисовать. Закончив полностью одно крыло сделал новую передышку. - Мой однокрылый ангел, - промурлыкал я, обводя пальцем контур крыля... И тут меня посетила хорошая идея. Я одел один из накладных когтей, нагрел самый его кончик, чтобы металл не успел прогреться полностью и не жег мне руку, и начал вырезать контур крыльев: сначала того, которого еще не было, а затем уже нанесенного, по самой кромке обожженной кожи, задевая поврежденный участок. Единственным недостатком коготка было то, что его приходилось очень часто подогревать, чтобы он не терял нужной степени накала, поэтому очерчивание крыльев затянулось надолго...
Нурико Рюэн: Он водил, наверное, льдом по по спине.... А если б мог корчиться от боли, уже бы вывернул себе все суставы.. но я был привязан. Он почти лег на меня сверху, коснувшись израненной спины... В глазах опять темно... Он приложил лед к моему лицу... Лучше... пусть лед. Чем опять будет.. выжигать. Но передышка продлилась недолго. Он опять взял прут.. И из моего горла вырвался очередной крик.. срывающийся на хрип... Кажется.. он сменил прут.. на что-то другое.. и боль усилилась... или.. мне это только казалось... Ведь..боли было столько.. её уже не может быть больше.... "Макс... Макс.. Макс.. пожалуйста... где ты... Макс.. Макс!!..", словно мантру повторял я, и это было единственное, что удерживало меня.. чтобы не сойти с ума от моря боли, в которое меня окунули с головой...
Рэнорд Иствайн: Наверняка не все видели или кто-то уже позабыл, как выглядит татуировка на спине Макса. Напоминаю :) У Нурьки скоро будет такая же... тока шрамированная...
Рэнорд Иствайн: Я принялся за второе крыло, аккуратно выжигая, чтобы не вылезти за предел прочерченного контура. Нурико уже не кричал, только стонал. Через какое-то время он потерял сознание, но я не стал приводить в чувство. Даже в отключке он не мог сдерживать стоны, которые приятно ласкали мой слух. Закончив крылья, я чуть отошел в сторону, полюбовался. Получилось очень похоже. Только вот еще бы сделать такими же черными… Но выжигать кожу до черноты, нет – слишком долго и тогда Рюэна точно будет уже не привести в чувство. Поэтому я решил просто чем-нибудь их раскрасить. Перед тем как отправится на поиски подходящего материала, я вколол новоиспеченному ангелу стимулятор. Пока я найду ингредиенты для покраски и все завершу, как раз успеет подействовать. Почти час ушел на поиски. В итоге я нашел бутыль технического спирта, ведро золы рядом с переносной уже проржавевшей печкой, большой алюминиевый таз и шкаф. В шкафу была только одна примечательная деталь: дверца с зеркалом во всю длину. Вот ее-то я и снял с петель и принес в комнату, поставив у стены напротив свисавших с потолка цепей. Я смешал в тазу спирт с золой, обмакнул туда тряпку, которой ранее удерживал прут и стал наносить эту импровизированную краску на ожог. Я надеялся, что спирт поможет золе получше въесться в кожу и продержаться подольше. Почти сразу же Нурико громко застонал и очнулся – начинал действовать стимулятор, да и боль от прикосновения спирта к свежим ожогам, наверняка, была более чем ощутимой. - Потерпи еще чуток, крошка, скоро я закончу, и из тебя получится отличный ангел, - я рассмеялся, наклоняясь к его уху, вынимая кнут изо рта и шепча. – Первый в мире ангел – шлюха.
Нурико Рюэн: Я очнулся от нестерпимой боли. Каазалось, что мою спину жгло открытым огнем. Я хотел закричать, но у меня вырвался лишь стон. До меня дошли его слова... Я дернулся.. забыл.. что я привязан.. - Ты... что ты делаешь ещё... Хриплый шепот через силу...
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн - Ничего особенно, - подношу к его носу тряпку, пропитанную сажей со спиртом. - Крылышки раскрашиваю в черный цвет. Чтоб на своего Макса походил побольше. Затем отстраняюсь и продолжаю свое занятие.
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн - Может.. тогда просто позовешь Макса?.. Откуда у меня только силы взялись.. ответить этому уроду.. От боли ян е то что говорить.. думать не мог..
Рэнорд Иствайн: Нурико Рюэн - Макса? - я усмехнулся. - Обязательно позову, но еще не сейчас, крошка. Сейчас я еще не закончил. Я снова засунул ему в рот рукоять кнута. Боль будет сильной, а вколотый стимулятор уже не даст ему потерять сознания, но вот дернуться и навредить себе он вполне способен. А останься он без языка, часть моего плана не будет воплощена. Этого я допустить был не намерян. Я закончил покраску крыльев - получилось довольно неплохо. Теперь они были черны - крылья темного ангела, падшего ангела... - Падший в пучину разврата ангел... - потянул я, вытаскивая кнут изо рта Нуирко и целуя его. - Это так прекрасно...
Нурико Рюэн: Рэнорд Иствайн Он опять заткнул мне рот и продолжил свою садистскую забаву. Зубы так сильно сжимали рукоятку, казалось, что они не выдержат и сломаются.. Так долго... так мучительно долго.. Кажется, он закончил... Или опять просто передышка. Он подошел, освободил мой рот и впился в губы... Его язык в моем рту... опять волна тошноты.. не думая о последствиях я машинально сжал зубы... и тут же пожалел.. что у меня не было сил.. чтобы откусить этой мерзости язык начисто ...
полная версия страницы